Интервью Tert.am кандидата юридических наук, советника юстиции первого класса генерального прокурора РА Артура Давтяна об изменениях, механизмах надзора в Генеральной прокуратуре Республики Армения, политической воли, преступлениях в стране и захвате полка ППС полиции, судебных процессах вооруженных групп и других вопросах.
- Господин Давтян, в 2018 году, когда новая конституция полностью вступит в силу, что изменится в Прокуратуре или не предусматриваются никакие изменения в функции и структуре Прокуратуры?
- Новый закон «О прокуратуре» действительно предусматривает изменения, в противном случае не было бы смысла принимать новый закон. Они в основном обусловлены необходимостью реализации принципов независимости и функционального разделения, лежащих в основе формирования и деятельности государственных органов в соответствии с реформированной Конституцией. Отмечу, наверное, наиболее важные изменения. Во-первых, создан механизм выборов Генерального прокурора, который обеспечивает более высокие гарантии его функциональной независимости от крыльев власти, политической конъюнктуры. Национальное Собрание избирает Генерального прокурора по рекомендации своего компетентного постоянного комитета и увольняется по рекомендации фракции НС не менее чем на три пятых от общего числа депутатов. Это позволяет прокурору, пользующемуся доверием большинства в Национальном собрании, действовать более независимо, но также осознавать, что даже в случае любого нарушения им закона даже самая маленькая фракция Национального собрания может хотя бы поднять вопрос о его отставке.
Установлена новаяпроцедураназначениязаместителейгенеральногопрокурораРА, которая дает Генеральному прокурору полномочия по назначению, что является фактором, повышающим уровень ответственности последнего.
Кроме того, процедура назначения и продвижения по службе прокуроров была полностью пересмотрена. Она стала более предсказуемой. Лица, стремящиеся стать прокурорами, и действующие прокуроры имеют право обжаловать вынесенные в отношении нихрешения. Правила поведения прокуроров были подняты до уровня закона. То есть придали важность необходимости поведения прокурора, соответствующего его призванию, как в трудовых отношениях, так и за их пределами. Это, конечно, только часть изменений.
- Год назад, по Вашим словам, в Армении нет и не будет безнаказанных лиц. На всех официальных уровнях также говорится, что не существует безнаказанных лиц и нераскрытых преступлений. По вашему мнению, каков уровень доверия общественности к этим заявлениям? Мы говорим об отсутствии безнаказанных людей, но по сегодняшний день высшим должностным лицом, являющимся обвиняемым, заместитель министра обороны ВаанШирханян. Добросоветсны ли чиновники и не совершают ли они нарушений? Например, в соседней Грузии высокопоставленные чиновники регулярно осуждаются на уровне премьер-министра, а против экс-президента также есть обвинение.
- Я заявлял и до сих пор настаиваю на том, что в Армении не может быть безнаказанности. Я подтверждаю свое прежнее утверждение, что чиновники, когда-либо вовлеченные в коррупционные схемы, потеряют свой покой. Доказательство тому, что в течение первых 9 месяцев 2017г. было расследовано только 52 дела о коррупционных преступлениях самого высокого уровня, и было возбуждено уголовное преследование в отношении 70 человек, выполняющих управленческие или официальные функции в официальных и коммерческих организациях. Опубликованные данные подтверждают, что прошло время для заявлений о неприкосновенности высокопоставленных чиновников в Армении. Наша задача - повысить осведомленность общественности о проводимой работе, повысить доверие общественности к подлинной заинтересованности правоохранительных органов в борьбе с коррупцией. По моему глубокому убеждению, особенно общественные профессиональные круги не должны составлять предвзятого отрицательного мнения о своих собственных видимых результатах, инициативах или реформах, прежде чем они убедятся в том, насколько хорошо они осуществляются. Если в любом случае обществу должно внушаться недоверие, восприятие последнего, естественно, будет оставаться на низком уровне.
Что касается вашего сравнения с соседними странами, то абсолютно не думаю, что искусственные процессы должны быть инициированы для того, чтобы получить чисто сопоставимые цифры. Нельзя допускать, чтобы кто-то преследовался без достаточных доказательств, подтверждающих его вину. Подобные сравнения неуместны, особенно когда примеры из соседних стран неоднозначны. Например, в этих странах в отношении ряда высокопоставленных чиновников были возбуждены уголовные преследования, некоторые осуждены, но в некоторых случаях Европейский суд по правам человека установил нарушения Конвенции. Должны ли мы принять это как образцовый опыт?
- Вендетта, стрельба, убийства, разве эти случаи не часты? Например, есть ли сравнения между тем же населением на душу населения в других странах и в Армении? Есть ли случаи, когда в ходе следствия был выявлен элемент вендеты?
- Беспрецедентная публичность убийств в средствах массовой информации на первый взгляд может создать ложное впечатление о том, что в общей массе преступлений возросла доля особо тяжких преступлений, в том числе с мотивом мести. Между тем как динамика показывает, что уровень этого преступления неуклонно снижается в течение последних двадцати лет. Если в 1995-1998гг. в среднем было зарегистрировано 105 случаев, 77 случаев в 2001–2004гг., то в 2016г. зафиксировано 66 случаев. И вот в одиннадцати месяцах 2017г.имеемрезкое снижениеслучаев убийств: зарегистрированы 48 случаев убийства. Естественно, что при таких тенденциях количество убийств с мотивом мести также уменьшилось. В целом, убийства армянского населения на душу населения довольно низки по сравнению с рядом стран СНГ и Европы. В 2013 году, согласно Глобальному исследованию ООН по умышленным убийствам, Армения занимает 56-е место из 219 стран по умышленным убийствам, оставляя позади наших ближайших соседей, почти все страны СНГ и многие европейские страны. По данным прошлого года, на 100 тысяч жителей приходится 3,4 случая убийств. По этому показателю у Армении результаты лучше, чем у Казахстана, где они составляют 4,8, России - 7,2, Украины - 4,2 и так далее.
Я приписываю такие показатели последовательной и последовательной борьбе с этим преступлением, и я убежден, что залогом борьбы с убийствами и, в частности, мотивами мести, является обеспечение ответственности и неизбежности соразмерного наказания за преступление.
То, что я говорю, не означает, что я считаю ситуацию полностью удовлетворительной. Конечно, у нас есть задачи с эффективностью работы, улучшением способностейкадровых ресурсов, оснащением нашей работы современными возможностями и многим другим. Наши ежедневные усилия также направлены на поиск оптимальных решений для них.
- Господин Давтян, Вы несколько раз заявляли, что у вас есть соответствующие механизмы для проверки прокуроров, есть старшие прокуроры, которые проводят проверки, и даже если нет сообщений о нарушениях, они могут быть обнаружены вышестоящим. Был ли такой случай, кто был наказан?
- Два обстоятельства должны быть приняты во внимание. С одной стороны, механизмы надзора в рамках системы прокуратуры должны быть направлены не только на наказание виновного прокурора, но и в то же время, даже перед этим устранение выявленного нарушения. В то же время, однако, надзорные функции никоим образом не должны ограничивать самостоятельнсоть и независимость прокурора, осуществляющего надзор за обвинением или защищающего обвинение в суде.
Контроль в системе прокуратуры находится на нескольких уровнях. Во-первых, за выполнением приказов генерального прокурора РА с целью устранения выявленных недостатков наблюдаю я сам или, по моему поручению, заместитель генерального прокурора, координирующийданную сферу. Соответствующие структурные подразделения Генеральной прокуратуры РА с надзорными полномочиями осуществляют повседневный контроль за различными проявлениями работы прокуратуры. И, наконец, надзор осуществляется непосредственным вышестоящим прокурором. В результате внедрения этих контрольных механизмов только в течение первой половины 2017 года мной были отменены 28 постановлений следователей и прокуроров.
За выявлением нарушений следует вопрос привлечения к соразмерной ответственности допустившего их прокурора, а в случае наличия оснований-вышестоящего прокурора. В течение 2017 года против прокуроров было возбуждено 7 дисциплинарных взысканий за нарушения, выявленные в результате применения механизмов внутреннего контроля, в результате чего к шести прокурорам были применены дисциплинарные взыскания.
-В дополнение к необходимости механизмов надзора и законодательных изменений, в основном юристы и адвокаты говорят об отсутствии политической воли. Согласны ли вы с формулировкой об отсутствии политической воли или прогресс является вопросом времени?
- Честно говоря, разговоры об отсутствии политической воли в борьбе с преступностью мне непонятны. Органы, выполняющие функцию борьбы с преступностью, должны просто выполнять свою работу, то есть функции, которые они выполняют в пределах своей компетенции.
Политическая воля часто обсуждается в контексте борьбы с коррупцией. В прошлом году в этом направлении были предприняты серьезные шаги. Например, необоснованное обогащение было криминализовано, была создана антикоррупционная комиссия, расширился круг лиц, представляющих декларации о доходах и имуществе, была введена система оповещения о коррупционных проявлениях и правовой защиты оповещения. Если вы знакомы с данными, которые мы опубликовали в этом году по особо тяжким, иногда связанным с коррупцией, систематическим раскрытиям преступлений, включая, в первую очередь, должностных лиц, это ответит на сам вопрос: есть ли у прокуратуры воля и желание бороться с этим злом. Давайте сравним прошлогодние и нынешние показатели:всего лишь один пример. В первом полугодии 2017г. количество обвиняемых по уголовным делам, переданным в суд с обвинительным заключением, по сравнению с 1 полугодием2016 года увеличилось на 91,8%. Другое дело, хотим ли мы увидеть все это или нет, хотя, по моему глубокому убеждению, эффективность системной борьбы с коррупцией не может быть измерена исключительно судебным преследованием должностных лиц. Это всеобщая проблема, требующая системного подхода, включая участие общественности.
- ГосподинДавтян, три аналогичных дела в настоящее время рассматриваются в судах: Сефилян и другие, дела обвиняемых в захвате полка ППС Полиции и дело вооруженной группировки Норк-Мараша. По части полка ППС были предприняты определенные действия с необратимыми последствиями, Сефилян и другие или члены группы Норк-Мараша, не завершили запланированное преступление независимо от их воли. Что изменилось после инцидента полка ППС, чтобы исключить такие инциденты, и, во-вторых, что привело к таким действиям и не было предотвращено? Не много ли таких случаев в Армении, учитывая, что за последние 2-3 года три такие группы были действительно обнаружены по сути?
- Позвольте мне не согласиться с замечанием, что такие преступления не были предотвращены. Во-первых, правоохранительные органы действовали систематизированным и профессиональным образом в деле нейтрализации обвиняемых в захвате патрульно- постовой службы и задержания заложников, в результате чего не только были предотвращены разрушительные последствия данного преступления, но и было возможным предотвратить преступление с минимальными жертвами среди вооруженных. Для этого беспрецедентного числа участников преступления и продолжительности дела в течение короткого периода времени было проведено полное и всесторонне расследование, выявили все обстоятельства дела, включая обстоятельства убийств трех сотрудников полиции, и дело было передано в суд. Я убежден, что доказательства, исследованные в ходе судебного разбирательства, дадут ответы на вопросы нашего общества и рассеят преднамеренную дезинформацию, преднамеренно распространяемую некоторыми людьми о преступлении.
Также очевидно, что преступления, запланированные как Сефиляном, так и другими лицами и членами банды Норк-Мараша, не привели к желаемому концу. Широко распространенное общественное отношение к таким явлениям и их участники показали, что для подавляющего большинства такие преступления неприемлемы.
